Памятник Богдану Хмельницкому в Киеве. Фото © Виктор Корб

Историческая «обратка»

30 мая 1876 года император Александр II подписал так называемый Эмский указ о запрете в Российской империи украинского языка.

Нет, разумеется, язык запрещался не полностью, а лишь в официальных и публичных коммуникациях. По замыслу властей, эти меры должны были не допустить распространения идей украинских просветителей, которые хотят «вольной Украины в форме республики, с гетьманом во главе».

Но запрет был весьма жёсткий и масштабный. Судите сами — указом запрещались ввоз в Россию из-из границы без специального разрешения любых книг на украинском языке, издание новых произведений и переводы на украинский с других языков, постановка театральных пьес, организация концертов и печатание нот с украинскими текстами. А главное — запрещалось преподавание на родном украинском языке в начальных школах.

Эффект Стрейзанд открыли много позже, но и до появления этого термина давно было известно, что любые запреты лишь усиливают интерес и энергию сопротивления запретительным мерам.

Зная российскую историю, легко понять, почему большинство украинцев так заинтересовано в укреплении и развитии всех атрибутов и символов украинской национально-государственной идентичности. И почему так болезненно относится к атрибутам, связанным с идентичностью российской и русской, которые прочно ассоциируются с долгим угнетённым и униженным состоянием «младших братьев» в составе Российской Империи и её преемника СССР.

Принятый 25 апреля 2019 года Верховной Радой закон «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного», который кратко называют законом о защите украинского или «о запрете русского» языков, вполне можно считать чем-то вроде «симметричного исторического ответа» на императорский указ 1876 года.

Фото © Виктор Корб, 2019